Писатель: Гладилин Никита Валерьевич
Входит в цикл: “Монография”
Глава в томе: "Гофманиана" в немецком постмодернистском романе
Случайный абзац
М.Момбергер (1986), напротив, считает необходимым провести резкую демаркационную линию между романтизмом и Гофманом. На его взгляд, романтизм ещё не есть преодоление мимесиса и европейского логоцентризма, ибо "романтизм разрабатывает онто-теологию искусства, в которой само произведение искусства становится пространством высказывания логоса" [186; 8], а символ есть отображение платонового эйдоса. Но как верный последователь М.Фуко Момбергер видит на рубеже 18-го - 19-го веков зачатки принципиально нового дискурса - сугубо литературного, которому "структурно присуща определённая амбивалентность, так что его никогда нельзя редуцировать до однозначности и аутентичности одного смысла" [186; 8], и как раз Гофман объявляется выразителем такого дискурса. Всё его творчество полно иронических разрывов, швов, сюжетных пробелов и смысловых провалов, нагромождения несоединимых элементов. Момбергер фиксирует многочисленные случаи, когда Гофман "декодирует романтический дискурс, чтобы заново его рекомбинировать. Таким образом, его язык уже сам в себе структурирован двояко: код, чьи элементы состоят из частей других кодов" [186; 86]. Выявляются и случаи, когда "Гофман использует технику выбора цепи означающих, находящихся в радикальной противоположности к мнимому означаемому" [186; 88]. Отграничивая творчество Гофмана от романтизма, Момбергер резко отделяет его и от реализма, поскольку оно не скрывает свой фикциональный характер, "как это сделано". Особо прослежена роль интервенций рассказчика в тексте, предисловий и послесловий, знаков препинания, подзаголовков, сносок, то и дело нарушающих кажущуюся гомогенность гофмановского текста, многочисленные случаи цитирования чужих текстов, а также "постоянное рассмотрение самого литературного дискурса" [186; 143]. Вслед за фон Маттом Момбергер видит (оправданно!) любую утопическую концовку текста Гофмана как чисто театральный апофеоз, как paradis articifiell на грани гротеска и пародии. Вывод: вместо романтических символов у Гофмана - рефлексы кривого зеркала, "диссеминация смысла. Она есть результат не снятия означающего, а двойного письма, игры означаемых, которые более не соединяются в абсолюте искусства. Таким образом, на место романтического солнца у Гофмана являются фейерверк, искрящиеся кристаллы, пламя пунша, которые озаряют театр симулякра. В этом театре читатель - не зритель, а партнёр. Гофман приглашает "дорогого читателя", чтобы вовлечь его в игру, заглянуть под маску и создать себе своего собственного двойника"
Координаты: 2115 год; 0.2 кубика адреналина.
Индекс удобочитаемости Флеша — 19, для профессионалов.
Похожие книги